A crackdown on quiz community. What’s next for “What? Where? When?” players in Russia after “undesirable” designation Midnight convoy on the ice road. Live cam footage likely captured Russian authorities transporting Navalny’s body Russian Premium. Telegram bots used for donations and purchasing paid accounts linked to a Russian businessman Скриншот за 29 секунд. Москвичка написала твит про антивоенную акцию и быстро стерла — но его успел сохранить оперативник Центра «Э» Или полное прекращение работы криптовалют в России. Почему ЦБ решил запретить биткоины «Бесы пытаются править миром». Выступление главы СК Александра Бастрыкина Свобода есть свобода есть свобода. «Мозолистое тело» против «бессмысленного карканья» в судах у DOXA Ключи к фото. Как Apple собралась бороться с детской порнографией в айфонах «Государство впервые осознало, что если МЧС свои функции не выполняет, народ может заменить МЧС. А что будет дальше?». Пожарные‑добровольцы вспоминают лето 2010 года Неделя пожаров. День второй
«Полиция составила списки». Разгром независимых медиа в Гонконге Слово и дело Михаила Казакова. «Медиазона» сравнивает высказывания и поступки судьи, который решит судьбу ФБК Ночной «Дозор». Почему Навального в колонии будят каждый час и что такое профилактический учет Замедленная, но все еще бесплатная. Роскомнадзор начал атаку на Twitter Страсбург нашел у присяжных пристрастность. Что значит решение ЕСПЧ по делу Тихонова и Хасис Спецоперация «Россия». Что известно о фигурантах уголовных дел после акций протеста в регионах «В морге ответили: "Как нам скажут, так и напишем диагноз"». Что происходит с врачами, когда они заражаются коронавирусом (и умирают) «За все». Под Воронежем задержали солдата‑срочника, убившего троих сослуживцев и ранившего одного Бабушка подозреваемого рассказала, что над ним издевался сослуживец
Каскозакидательские настроения. Во Владивостоке докеры прогнали начальство со встречи с профсоюзным активом Разбор одного видео
Россия запрещает запрещать запрещать. Что значат новые поправки в законодательство об интернете «Могли на поля вынести и закопать, а они хранили. Ну и дохранились». Капитан судна Rhosus рассказывает о грузе, взорвавшемся в порту Бейрута «Я не буду молчать. Я не буду бояться. Я продолжу свою деятельность». Речь Руслана Шаведдинова в архангельском суде Топор в ЕСПЧ. Суд вынес решение по делу азербайджанского офицера, зарубившего спящего сослуживца‑армянина Коронавирус как предлог. Сервис элитных такси Wheely поспорил с московской мэрией о приватности на фоне карантина Что это было
Изоляция с агрессором. Что происходит с жертвами домашнего насилия во время карантина Геолокация, дроны и пандемия. Большой Брат против коронавируса Отлов в карантин. Как мэрия Москвы пытается остановить эпидемию коронавируса с помощью слежки и полиции «Сири, не мухлюет ли этот нищий?». Суд в Нидерландах запретил властям применять алгоритм слежки за получателями пособий и льгот Маски‑шоу. Почему суд Гонконга разрешил скрывать лица во время уличных протестов Документ
«Московское дело» не отступает. Что мы знаем об Андрее Баршае, Егоре Лесных, Владимире Емельянове, Максиме Мартинцове и Александре Мыльникове Дело о московских выборах. Что мы знаем о первых обвиняемых в участии в «массовых беспорядках» «Хочешь, мы тебя сейчас отпетушим?». Что рассказал следователю школьник из Колпино, избитый в полиции из-за подозрения в магазинной краже Документ
Вооруженный до зубов чат смерти. Дело «Национального блока» «Взяли резко, чтобы не успел ничего удалить». Как следствие идентифицирует пользователей фейсбука и телеграма Шлюхи, предатели и чудное слово. Дело сталиниста-эксцентрика Алексея Меняйлова дошло до суда наперекор обвинению «Зашкварно вообще появляться тут». Встреча с рэперами в Госдуме. Лучшее Кандидат-318. Экс-депутат Владимир Бессонов, его уголовное дело и место в истории уличного протеста 2011-2012 годов «Искал, чем бить, чтобы не оставалось следов, но не угадал». Презентацию альманаха Moloko plus на Кубани сорвал полицейский, известный по делу об избиении задержанного бутылкой от кулера Полиция против микроклизм. Как мать ребенка с инвалидностью обвинили в торговле наркотиками Реальность виртуального. Как из перепалки двух правых блогеров родилось дело о призывах к нападениям на антифашистов Есть ли у Центра «Э» чувство юмора
«Сумма» остается в СИЗО. Как проходила апелляция на арест братьев Магомедовых «Нулевой педагог». История казанской учительницы, которую уволили из-за скандала с татарским языком и общения с родителями через WhatsApp Собрание-коктейль. Как депутат Бортко решил переписать Конституцию для русского народа Но не нашел для этого своих слов
Поджог Рейхстага и бойкот Скупщины. Особенности черногорской дипломатии депутата Железняка У вас весь реестр белый. Зачем Роскомнадзор запрещает блокировку сайтов и чем это опасно Девять жизней «Айрата Баширова». Кто в действительности мог написать посты, из-за которых арестовали Дмитрия Богатова «Людей наваливали друг на друга, превращая в массу, которую уминали ногами». Россиянин об аресте после «Марша нетунеядцев» в Минске Эффект Трампа. Почему ни одни европейские выборы не обойдутся теперь без России «Мне придется вены перерезать, чтобы не ехать в Карелию». Родственники заключенных — об ИК-7 в Сегеже, где отбывает наказание Ильдар Дадин