15 лет за донат украинскому фонду в начале войны. Случай экс‑сотрудника «Яндекса» напоминает, кому и почему опасно возвращаться в Россию

— Как относишься к действующей власти?

— Негативно.

— В митингах участвовал?

— Участвовал.

Так на распространенном ФСБ видео на вопросы силовиков отвечает программист Сергей Ирин. Бывшего сотрудника «Яндекса», которому тогда было 44 года, задержали 1 мая 2024 года в Нижнем Новгороде. В родной город Ирин вернулся после двух лет в эмиграции — собирался повидать пожилую мать и брата, а также встретиться со старыми друзьями. «Насколько я знаю, он не собирался надолго останавливаться», — говорит его давний приятель Артем Разов.

Сотрудники ФСБ набросились на Ирина на выходе из спецприемника, куда его отправили на пять суток, составив протокол о мелком хулиганстве. Административный арест перед возбуждение уголовного дела — обычная практика в работе ФСБ.

Оперативники грубо повалили айтишника на асфальт, заковали в наручники и тут же назвали причину задержания — подозрение в госизмене (статья 275 УК).

На видео задержания сотрудник ФСБ спрашивал Ирина, переводил ли он деньги «на территорию иностранных государств, международных фондов». Программист честно ответил, что такой перевод был: 27 февраля 2022 года, на третий день российского вторжения в Украину, он со своей российской карточки задонатил 500 долларов украинскому фонду «Вернись живым».

В первые дни войны многие россияне, пока была возможность делать зарубежные переводы, переводили пожертвования разным украинским фондам, в том числе и «Вернись живым». Это одна из крупнейших волонтерских организаций в стране, помогающая ВСУ. Созданный еще в 2014 году фонд оказывает помощь украинским военным, снабжая их различной амуницией, тепловизорами, транспортом и беспилотниками. В конце мая 2024 года российские власти признали ее «нежелательной».

Совершенный Сергеем Ириным два года назад банковский перевод в Украину и стал причиной уголовного преследования. Деньги айтишник перевел с российской карты до введения санкций, когда отправлять деньги за границу еще было возможно. Речь шла о 500 долларах, перечисленных «на нужды ВСУ», вспоминал сам Ирин в одном из своих писем — он хотел поддержать Украину, противостоящую российскому вторжению.

«Он и сейчас придерживается того же. Он все признает. Да, это [перевод] он сделал. Мало того, он сделал это осознанно, [желая помочь Украине], — говорит Виктор Осипов, один из родственников программиста. — У него позиция такая. Он поддерживает Украину, поэтому он сделал перевод. И сейчас продолжает поддерживать».

Неясно, помнил ли Сергей Ирин об этом переводе и понимал ли возможные риски своего возвращения в Россию — к весне 2024 года возбуждение дел о «госизмене» из-за донатов в Украину стало привычным делом — но отказываться от поездки на родину в итоге не стал.

На родину программист после двухлетнего отсутствия вернулся в апреле 2024 года из Шри-Ланки, приземлившись в одном из столичных аэропортов. Из Москвы он поехал в Нижний Новгород — город своего детства, где собирался навестить мать и брата, а также встретиться со старыми друзьями и сплавиться с ними на байдарках по реке.

Поездка стоила Сергею Ирину свободы. После задержания он, по собственным воспоминаниям в письмах, был «опрошен с электрошокером и самолетом отправлен в Москву, в [СИЗО] Лефортово».

ФСБ легко узнает о донатах в Украину с российских карт

Любой россиянин, хотя бы раз донативший украинским организациям после февраля 2022-го — желанная цель для ФСБ.

В одних случаях компрометирующие транзакции силовики находят в приложении иностранного банка, установленного на телефон: у вернувшихся из-за рубежа россиян нередко требуют разблокировать устройство прямо при пересечении границы.

В других — доступ к телефону не требуется вовсе. Спецслужбам куда проще вычислить потенциальных госизменщиков среди тех, кто успел совершить зарубежный перевод с российской карты — то есть в первые недели вторжения, пока из страны еще не ушли платежные системы Visa и Mastercard. И если в выписках фигурируют переводы в Украину, то появление уголовного дела о госизмене может оказаться лишь вопросом времени.

Так, например, было в случае с томской художницей Татьяной Лалетиной. В первый день вторжения отправила со своей карты «Сбера» в один из украинских фондов 10 долларов, по курсу того времени это 770 рублей. Позже, получив доступ к переписке Лалетиной с подругой из Днепра, следователи узнали еще об одном переводе в 20 долларов, который художница сделала в апреле 2022 года. Лалетину задержали лишь два года спустя, в феврале 2024-го. Через несколько месяцев ее приговорили к девяти годам колонии.

Именно россияне, донатившие в украинские фонды в начале войны с российских карт, все чаще становятся обвиняемыми по делам о госизмене. ФСБ легче до них дотянуться, ведь история переводов в Украину хранится в российских банках и передается Росфинмониторингу.

«Любые пожертвования с российских счетов автоматически идентифицируются банками как операции с высоким риском и передаются в Росфинмониторинг, а затем в спецслужбы», — объяснял директор и основатель расследовательского проекта «Арктида» Илья Шуманов.

С этими данными на руках силовики, должно быть, выборочно проверяют как живущих внутри страны россиян, так и тех, кто вернулся из эмиграции. Причем на изучение массива сведений о транзакциях ФСБ, судя по всему, уходит какое-то время. Как показывают истории Лалетиной и того же Сергея Ирина, с момента перевода до появления уголовного дела может пройти до двух лет.

Все финансовые транзакции россиян находились и находятся «под пристальным контролем со стороны регуляторов и банков», говорит Шуманов. Отслеживать стараются не только информацию о карточках россиян, но и движение денег на криптокошельках, куда собирают пожертвования для поддержки Украины и ВСУ.

В конце мая в Московском областном суде начали рассматривать дело 34-летнего физика Артема Хорошилова, обвиненного в государственной измене за переводы в украинские фонды. Еще до войны он начал начал переводить деньги со счетов «Сбера» и ВТБ в украинский фонд «Вернись живым», Мицифразвития Украины и благотворительный фонд Сергея Притулы — эта организация собирает деньги в том числе на нужды украинской армии. Фонд Притулы упоминался в еще одном уголовном деле о госизмене за донаты — по нему к 12 годам колонии приговорили студента, учившегося на психолога в Южном федеральном университете.

Все это следствие назвало помощью ВСУ и госизменой. Со временем, по версии обвинения, Хорошилов стал донатить уже в криптовалюте, к декабрю 2022 года общая сумма его переводов в украинские фонды составила 700 тысяч рублей. Приговор ему пока не вынесен.

О донатах из иностранных банков узнают из разблокированных на границе телефонов

Поездки в Россию представляют опасность и для владельцев карт иностранных банков, доступа к которым у российских силовиков нет. При пересечении границы у людей нередко требуют разблокировать телефон, чтобы просмотреть его содержимое, в том числе изучают и транзакции в банковских приложениях.

Именно так силовики узнали о переводе в один из украинских фондов, совершенный 34-летней Ксенией Карелиной — гражданкой США и России. Карелина, как и программист Ирин, девушка собиралась навестить свою семью — родителей, бабушку и младшую сестру, живших в Екатеринбурге. В начале 2024 года она прилетела в Россию из США.

«Она часто повторяла, что скучает по бабушке уже много лет, и [что] она хочет съездить домой, — рассказывал ее бойфренд, боксер Крис ван Херден. — Я ей говорил, это не лучшее время ехать в Россию, учитывая напряженные отношения России и Америки, а ты все же гражданка США, мне не нравится эта идея. Но она была такой наивной, даже не смотрела новости, не хотела слышать ничего плохого о России, она гордилась [тем, что она русская]».

Карелина давно эмигрировала в США, жила в Лос-Анджелесе, работала в спа-салоне, в 2021 году получила американское гражданство. ФСБ обвинила девушку в государственной измене из-за перевода 52 долларов фонду Razom for Ukraine. По версии спецслужбы, деньги направлялись на покупку предметов тактической медицины, экипировки и боеприпасов для бойцов ВСУ. Донат Карелина отправила со своего американского счета.

В Екатеринбург девушка прилетела из Стамбула, на паспортном контроле ее отвели в сторону для опроса, а отпустили только через несколько часов. Силовики попросили разблокировать айфон и забрали его. За пару дней до обратного рейса девушку — сначала был административный арест на 14 суток, а после освобождения из спецприемника Карелину отправили в СИЗО уже по делу государственной измене.

В августе 2024-го ее приговорили к 12 годам, но Карелиной повезло из-за гражданства США: через восемь месяцев Карелину обменяли на россиянина Артура Петрова, задержанного на Кипре по запросу США (его обвиняли в отмывании денег и поставках микроэлектроники в Россию в обход санкций).

Такой же срок в апреле 2025 года получил Евгений Вараксин, бывший сотрудник завода, входящего в структуру госкорпорации «Росатом». Дело рассматривал судья Свердловского областного суда Андрей Минеев, приговоривший репортера The Wall Street Journal Эвана Гершковича к 16 годам по обвинению в шпионаже .

По версии следствия, Вараксин в апреле 2022-го перевел 100 злотых «на финансирование ВСУ». Правозащитники уточняли, что россиянин отправил деньги на счет польской католической гуманитарной организации «Каритас Польша».

Вараксин тогда жил в Польше. Арестовали его спустя два года, уже после возвращения в Россию. «Мемориал» отмечал, что информацию о донате силовики обнаружили «в смартфоне молодого человека, изъятом для проверки». Судя по всему, телефон проверяли на границе. Если учесть, что Вараксин — бывший сотрудник предприятия, производящего ядерные боеприпасы, то пристальный интерес к нему со стороны силовиков был предсказуем.

От «предостережений» ФСБ давно перешла к делам за донаты ВСУ по всей стране

Летом 2022 года российские власти приравняли к госизмене «переход на сторону противника в условиях боевых действий». Обвинить в госизмене (или покушении на нее) с тех пор могут не только за предполагаемый «контакт» с Главным управлением разведки Украины или «попытку вступления» в подразделения украинской армии, но и за денежный перевод в Украину.

Тогда же летом с вручения официальных «предостережений» ФСБ начала кампанию против россиян, поддержавших деньгами жертву военной агрессии. Это выглядело как откровенные акции устрашения: домой к человеку вламывался вооруженный спецназ, испуганному жильцу зачитывали документ, где говорилось, что финансовая поддержка украинских организаций «создает условия» для совершения госизмены.

Рейды снимали на видео, а затем распространяли через государственные СМИ. ФСБ в пресс-релизах даже называла фонд, донаты куда могли стать причиной уголовного дела — речь шла о той самой организации «Вернись живым», куда в конце февраля 2022 года перевел 500 долларов и Сергей Ирин. По словам юриста «Первого отдела» Евгения Смирнова, во время таких «профилактических» визитов силовики изымали у людей телефоны и другие гаджеты и пытались получить доступ к соцсетям, чтобы узнать информацию о б их контактах и переписках.

«Предостережения» ФСБ продолжает выносить и спустя три года войны: к примеру, в апреле 2025-го силовики пришли к двум жителям Башкирии, которые даже не перевели деньги на поддержку Украины, а только попытались это сделать.

О том, что информация о переводах россиян в Украину доступна силовикам, было ясно уже в самом начале вторжения. Генпрокуратура еще в феврале 2022 года припугнула граждан тем, что любая, в том числе финансовая помощь Украине, может трактоваться как государственная измена.

Но дальше вручения «предостережений» ФСБ поначалу не заходила. Первые уголовные дела за донаты на нужды ВСУ стали появляться только через год. С тех пор новости об арестах и приговорах за донаты в

Украину, которые ФСБ трактует как помощь украинской армии, появляются регулярно. В апреле 2023 года Владимир Хуйло ужесточил наказание за госизмену, добавив в статью возможность назначать наказание вплоть до пожизненного.

Спецслужбы в первую очередь интересуются фондами, которые помогают в том числе украинским военным, как тот же фонд Сергея Притулы или «Вернись живым». Но считать безопасными нельзя и донаты в организации, позиционирующие себя исключительно гуманитарными — в логике ФСБ они тоже могут оказаться «государственной изменой».

Как предполагают правозащитники, власти просто приняли политические решение преследовать россиян, сочувствующих и помогающих Украине. «Это, скорее, такой язык государства, на котором оно общается с гражданами, — замечает Смирнов из "Первого отдела". — Оно не преследует конкретного человека, оно этими делами показывает всем, что будет с теми, кто переведет деньги в Украину».

Обвиняемым по статье о госизмене может и тот, кто пожертвовал деньги украинской блогерке (как осужденная на 12 лет программистка Нина Слободчикова) или перевел деньги родственникам в Украину (как это было случае с осужденным на 13 лет) хабаровчанином Александром Веричко. Подполковника запаса Веричко обвинили в том, что он «с использованием криптовалютных инструментов» переводил деньги близкой родственнице, а та, в свою очередь, донатила в фонд, «закупавший вооружение, боеприпасы, предметы обмундирования и экипировки в интересах воинских подразделений Украины».

Суммы донатов не имеют значения. Так, осенью 2024 года жителя подмосковья Александра Крайчика приговорили к 13 годам лишения свободы за перевод 50 долларов для украинской армии. На год меньше — 12 лет колонии — получил транс-активист Марк Кислицын, в Украину он перевел всего 865 рублей.

«Сергей считал, что это его родина, и он может туда вернуться»

Несмотря на риски, многие эмигрировавшие в начале войны россияне вскоре стали регулярно наведываться на родину. В числе причин они часто называют тоску по родным и близким. «У меня мама с папой, и я скучаю по ним, а они — по мне. Ну, как к ним не ездить? Я решила, что буду ездить до последнего, — говорит "Медиазоне" журналистка Ольга Филимонова. Проблема [в том, что] никто не знает, когда будет последний раз. Я уверена в том, что имею право ехать домой. Это мой дом. Пошли все в жопу».

Филимонову поначалу не останавливал ни ее статус «иноагента», ни тот факт, что издание, где она работала, российские власти признали «нежелательной» организацией. Однако на фоне новостей об уголовных делах против всех подряд, в том числе и журналистов, девушка решила все же воздержаться от поездок в Россию.

Бывший сотрудник другой «нежелательной» организации рассказал, как при возвращении в Россию почти на десять часов застрял на пограничном контроле из-за проверки ФСБ. «Я говорю: объясните мне правила игры,— вспоминает он. — Они говорят: вот честно, нам все равно, что ты там говоришь на кухне. Нам главное, чтобы ты не выступал, чтобы в соцсетях ничего такого не было».

При этом проверки при возвращении в Россию затрагивают далеко не всех, и скорее это исключение. К примеру, Сергей Ирин границу прошел спокойно, без дополнительной проверки — но информация о его возвращении явно быстро оказалась у знавшей о его донате ФСБ.

Сергей Ирин старался всегда участвовать в политической жизни. Его друзья рассказывают, что программист с 2011-2012 годов ходил на уличные акции протеста, бывал на Болотной площади и митингах памяти Бориса Немцова. Ирин не видел себя ни членом какой-либо партии или движения, хотя и придерживался, по словам его родственника Виктора Осипова, «оппозиционных взглядов и имел активную гражданскую позицию».

Когда тысячи россиян протестовали против вторжения в Украину, Сергей Ирин был в их числе. 6 марта 2022 года программиста задержали на Манежной площади в Москве, за участие в антивоенной акции его оштрафовали на 10 тысяч рублей.

На свободе Ирин любил туристические походы, велопробеги, сплавы на байдарках и горы. Ставил перед собой разные челленджи — например, доехать на велосипеде из Москвы в Нижний Новгород. «Он всегда умел спокойно относиться к невзгодам. Потому что в походах часто бывают дискомфортные состояния. Он умеет перенастроить себя и показать нам, как можно перестроиться, чтобы игнорировать любые трудности. Психологически мог собраться. Достаточно выносливый человек», — рассказывает его друг Артем Разов.

В Нижнем Новгороде Ирин родился и вырос, там же отучился на факультете вычислительной математики и кибернетики, а после переезда в Москву в начале двухтысячных начал карьеру программиста. В последние годы Ирин работал в «Яндексе», но в 2022 году уволился из компании. После объявления мобилизации программист сначала уехал в Турцию, а позже перебрался в Шри-Ланку, откуда и прилетел в Россию весной 2024 года, соскучившись по родне и старыми друзьям.

«Сергей считал, что это [Россия] его родина, и он может туда вернуться», — объясняет его мотивацию Виктор Осипов.

Друзья Ирина создали в телеграме публичный канал, посвященный его уголовному делу. Сам программист Ирин смирился с тем, что получит большой срок, так что терять ему нечего. В одном из телефонных разговоров айтишник так описал свою стратегию на судебном процессе: «Я хочу садиться максимально громко».

22 июля в Мосгорсуде начали рассматривать его дело. На первом же заседании айтишник получил два предупреждения от судьи за то, что во время допроса свидетелей попросил передать, что «Хуйло — хуйло!».

На оглашение приговора 26 августа Сергей Ирин принес плакат с такой же надписью и продемонстрировал его слушателям. Вставать во время оглашения приговора он отказался. Судья Ирина Вырышева назначила программисту 15 лет лишения свободы в колонии строгого режима.

Редактор: Егор Сковорода